Изменение стоимости производства важно для определения регионов, которые повышают объемы производства и занимают доли рынка. Статья включает уникальные данные о средней стоимости производства в основных странах, где выращивают лосося. Себестоимость лосося основного производителя, Норвегии, остается низкой на протяжении всего рассмотренного периода, что позволяет стране занимать большую долю рынка. В Чили, также как на Фарерских островах, себестоимость лосося росла, затем вернулась к низким значениям. Динамика цен в этих странах связана с заболеваниями лосося, что подчеркивает важность заболеваний в развитии отрасли.

1. Введение

В статье затронуты вопросы изменения себестоимости выращивания Атлантического лосося в пяти основных странах производителях. Уникальные данные позволили рассмотреть период с 2003 до 2018 годов. Тенденция изменения производственных затрат отличалась среди стран, среди которых наиболее драматические колебания происходили в Чили и Фарерских островах. Чили шла по пути от наиболее дешевого до наиболее дорого производителя, затем вернулась к низкой себестоимости. На Фарерских островах производственные затраты смещались от максимальных до одних из наиболее низких в мире. В Норвегии и Канаде колебания производственных затрат незначительные, тогда как в Шотландии затраты существенно возросли. На Фарерских островах и Чили основной причиной колебаний цен явились вспышки заболеваний. Различия между странами также связаны с масштабами производства, природными условиями, технологиями и регулированием. Результаты показали, что позиция Норвегии как лидера производства лосося с точки зрения доли занятого рынка связана с низкой себестоимостью производства.

Возрастание объемов производства ведет к снижению себестоимости, возрастанию конкуренции и является ключевым фактором успеха современной аквакультуры (Asche, 2008; Kumar and Engle, 2016). Мало внимания уделяется изменению стоимости выращивания одного вида в различных странах. Это важно, потому что себестоимость является основным индикатором конкурентоспособности отрасли в определенной стране. Поэтому, ожидаемо, что предприятия географически перераспределяются по странам с различной стоимостью выращивания.

Основной причиной слабого интереса к этой теме является тот факт, что данные о себестоимости на уровне фирм и отрасли практически недоступны. Тем не более, они недоступны для сравнения между различными странами. Авторы статьи собрали уникальные данные о затратах на выращивание Атлантического лосося в пяти крупнейших странах производителях за период 2003-2018 годов. Они позволили сравнить динамику стоимости и связать ее с ростом производства. Обозначенный промежуток времени наиболее интересен для аквакультуры лосося, потому что в этот период происходил значительный передел рынка различными странами. Он был обусловлен, главным образом, вспышками заболеваний лосося и изменением регулирования.

Атлантический лосось (Salmo salar), далее просто лосось, интересен по нескольким причинам. В мировой аквакультуре именно этот вид наиболее успешен, объемы его производства неуклонно растут (Kobayashi et al., 2015). Эта область находятся на передовых позициях, обладают современными технологиями и длинными цепочками производства (Smith et al., 2010; Kumar and Engle, 2016; Asche et al., 2018c; Kumar et al., 2018). Лосося выращивают в относительно немногих странах, которые испытали на себе действие различных экономических шоков, географически и биофизически разительно отличающихся. В 2015 году на долю пяти стран приходилось более 95.6% культурного лосося. Норвегия занимает 55.3% мирового рынка, вместе с Шотландией (7.6%) и Фарерскими островами (3.3%) среди европейских стран. На долю Чили, южноамериканской страны, приходится 25.4%, а Канады, североамериканской страны, 6%. Оставшиеся 4.4% рынка лосося делят восемь стран с существенными ограничениями и недостатком областей для размещения ферм. Очевидно, относительно немного стран способны восполнить дефицит продукции в других странах, поэтому проблемы у лидеров сильно влияет на рынок.

Рынок испытал несколько шоков. Наиболее катастрофический достиг кульминации в 2010 годы и был обусловлен вспышкой заболеваний в Чили. В 2008 году аквакультура лосося  в Чили снизилась на 2/3, до 129000 тонн (Fischer et al., 2017; Quezada and Dresdner, 2017; Dresdner et al., 2019). Это привело к возрастанию цен на рынке, отразив высокую степень интеграции мировой аквакультуры лосося (Asche et al., 2018a). Когда заболевания лосося нанесло ущерб чилийским рыбоводам, в других странах появились бенефициары, вследствие возрастания цен (Asche et al., 2018a). Кроме того, в пяти озвученных странах появиляются серьезные опасения за экологию. Поэтому, правительства ограничивают доступ к новым местам культивирования и повышают стоимость лицензий. С учетом возрастающего спроса (Brækkan et al.. 2018), происходит удорожание лосося. Для любого культивируемого вида тяжело найти последовательные ряды данных, посвященные изменению себестоимости с течением времени. Исключением является стоимость норвежского лосося, которую ежегодно публикуют по результатам опросов, проводимых Управлением рыбоводства. Из существующих исследований о связи производительности и себестоимости, можно отметить Salvanes (1989), Rocha Aponte and Tveteras (2019) и Roll (2019). Эти работы демонстрируют, как стоимость производства снижалась до 2006 года .после чего перешла к неуклонному росту.

Наиболее важным фактором удорожания лосося является корм, вносящий 50% в себестоимость (Guttormsen, 2002; Asche and Oglend, 2016). Цены на импортные компоненты, рыбную муку и рыбий жир, чрезвычайно волатильны и подвергались влиянию урагану Эль-Ниньо (Oglend, 2013; Ubilava, 2014). Более длительные тенденции, подобные изменению климата (Lorentzen, 2008; Hermansen and Heen, 2012) и регулирования (Abate et al., 2018; Osmundsen et al., 2017; Nadarajah and Flaaten, 2017; Murray and Munro, 2018), также влияют на стоимость производства. Вследствие географической разобщенности стран, озвученные тенденции, очевидно, оказывают на них различное влияние. Профилактика и лечение лосося от морских вшей вызвало серьезную волатильность себестоимости (Abolofia et al., 2017), которая, однако, в различных странах проявлялась по разному. Высокая степень инфицирования и последствия заболеваний часто вносили основной вклад в себестоимость лосося, и различные страны сталкивались с различными вызовами в этой области на протяжении периода исследования.

Единственным похожим исследованием о сравнении роста производства в различных странах является Asche et al. (2003), где аквакультура лосося включена под общие критерии оценки, описанные в статье Siggel and Cockburn (1995). Авторы обсудили влияние занятых долей рынка на различия производительности, с поправкой на местное законодательство в четырех крупнейших странах производителях лосося. Однако, как они признают, доли рынка только следствие себестоимости, поскольку причинно-следственная связь идет от производственных затрат к занимаемой доле рынка. Изменения цены валюты также могли влиять на конкуренцию пяти стран, но этот аспект не затрагивался в статье. Авторы выбрали американский доллар (USD) в качестве валюты сравнения американского и дальневосточного рынков, потому что это основная валюта расчетов на международном рынке (Straume, 2014), и основные компоненты стоимости (компоненты корма) продают в долларах (Asche and Oglend, 2016). Тем не менее, любая сила (слабость) местной валюты по отношению к доллару снижает (улучшает) конкурентоспособность. Статья организована следующим образом. Вначале, повествуется о выращивании лосося, с акцентом на историческое развитие отрасли среди стран. Затем, обсуждается себестоимость лосося в этих странах.

2. Производство лосося

В данной статье затронуто производство в пяти странах, которые с 1990 по 2018 годы занимают более 98% рынка (Рисунок 1). Аквакультура лосося относительно молодая отрасль, которую характеризует быстрый рост с 230000 метрических тонн в 1990 году до 2200000 метрических тонн в 2018 году. Важно отметить, что во всех странах рост был сильным, хотя и с вариациями в течение 2003 по 2018 годы. Это неудивительно, если учитывать темпы развития отрасли. В 2010 году вспышка заболеваний в Чили отразилась на объемах выращивания лосося, однако уже в 2012 году производство вернулось в общий тренд. Это отчетливо видно на Рисунке 2. Доля занимаемого Норвегией рынка в 1990 году составляла 65.7%, максимальное значение на кривой тренда, тогда как минимальная доля Норвегии зафиксирована в 2001 году на уровне 41.7%. С 2001 года доля Норвегии растет постепенно, за исключением быстрого роста и спада во время проблем в Чили. Чили быстро нарастило долю на рынке лосося в 1990-х годах и стабилизировались вплоть до событий 2000-х годов. Производство в Великобритании демонстрирует неуклонное падение, также как и Канада в 2000-х годах.

Доступность данных относительно высокая в Норвегии, и Asche (1997) первый доложил о взаимосвязи между себестоимостью и объемами производства. В реальном выражении, стоимость производства в 2016 году составляет около 1/3 от стоимости в 1985 году. Такая тенденция ожидаема в условиях растущей, конкурентной отрасли.

Ряд исследований проводились на основе норвежских данных, например, Vassdal и Holst (2011), Nilsen, 2010, Asche et al. (2013a), Asche и Roll (2013), Rocha Aponte и Tveteras (2019) и  Roll, 2013, Roll, 2019. Результаты этих работ демонстрируют, что существенный не нейтральный технологический прогресс, который замедляется, ведет к возрастанию доли корма в себестоимости лосося. Однако недавние исследования свидетельствуют о сломе этой тенденции за последние 10 лет. Затраты на корм растут, главным образом, вследствие увеличения закупочных цен, но другие расходы растут еще быстрее, вследствие заболеваний, паразитов и прочих биологических проблем (Iversen et al., 2019, Rocha Aponte and Tveteras, 2019). Хотя в технологии вкладывают много средств, и происходят инновации, они блекнут под тяжестью биологических проблем, заболеваний, морских вшей, а также перед высокими ценами на укрупнение производственных мощностей. Технологические изменения повышают эффективный масштаб предприятия (Asche et al., 2013b), но в большинстве стран проблема масштабирования экономики не изучается. Даже в условиях одинакового технологического подхода существуют различия уровня масштабирования, физических условий, регулирования, капитальных затрат (Iversen et al., 2019).

3. Методы и данные

Занятые выращиванием лосося компании публикуют ежегодные и ежеквартальные отчеты для общественности и государственных органов. Но они обычно не докладывают о себестоимости за 1 килограмм, потому что это коммерческая тайна. Кроме того, статьи расходов многообразны, с учетом уровня вертикальной интеграции среди компаний. Стоимость лосося при нагуле в морских садках часто сложно выделить. Практика освещения расходов на производство среди компаний отличается. Поэтому сравнение себестоимости требует всестороннего получения первичных данных. Норвегия, по крайней мере отчасти, является исключением из правил. Рыбоводы в этой стране вынуждены ежегодно предоставлять относительно детальные сведения о производстве. На основе их отчетов, направляемых в Управление рыболовства, можно оценить среднюю стоимость производства (Directorate of Fisheries, 2018). Такие детальные данные недоступны для других стран. Поэтому авторы работы построили трехуровневую модель оценки стоимости производства для стран, в том числе для Норвегии.

На первом этапе оценили стоимость производства 1 килограмма для каждой страны. Так как изученные страны публикуют EBIT (прибыль до уплаты процентов и налогов) на 1 проданный килограмм и доступна статистика по ценам, можно рассчитать стоимость производства 1 килограмма (зная также объемы продаж или занимаемую долю рынка).

На втором этапе стоимость производства разделили на основные составляющие (стоимость смолта, корма, трудозатраты, другие операционные затраты, амортизация и убой). Для этого необходимо составить смету от меньшего к большему, учитывая действительную долю фактора в производстве. Компания Kontali Analyse AS по анализу и статистике морских продуктов построила модель стоимости и оценила затраты на производство 1 килограмма в каждой стране. Она собрала данные о ценах на корм, продажах корма, коэффициентах перевода корма, массе рыбы при вылове, количестве выпущенного смолта, массе смолта, количестве получаемого смолта, использовании рыб чистильщиков, использовании химических веществ. Эти данные, наряду со смертностью, применяли для определения вклада каждой статьи расходов. В Норвегии модель работает каждый год, тогда как в других странах данные менее доступны для общественности и собирались каждые три года. Оценка стоимости производства обозначена как среднее для каждой страны, но надо учитывать, что существуют большие колебания около этих средних. Отклонения вызваны вспышкой заболеваний, развитием водорослей, активностью вшей и хищников. География этих событий неравномерная, следовательно, стоимость сильно варьирует.

На третьем этапе включали несколько методов валидации модели, чтобы убедиться в соответствии метода «снизу вверх» (со второго этапа) для общей оценки (первый этап) и данных Норвежского управления рыболовства. Существует определенная слабость доступности данных и методов, которые авторы пытались использовать на этом этапе. Во-первых, все данные от интервьюеров, вводимые в модель, обладали некоторой неопределенностью, вплоть до подтверждения в другом интервью или проверки в других источников. Во-вторых, полученные непубличные данные могут не обладать репрезентативностью. Репрезентативность предполагает тщательную проверку данных с известными данными о производстве смолта, использовании корма, смертности, продажах, и, следовательно, учитывают производство на всей цепочке создания стоимости. Результаты оценки стоимости также сравнивали с относительно подробными публичными отчетами. Некоторая неопределенность сохранится.

3.1. Данные

На этапе 1, собирали данные фирм, которые публично публиковали финансовые отчеты и данные о производстве. Несколько фирм, помимо выращивания лосося, занимались иной деятельностью, поэтому потребовалось выделить из финансового отчета только необходимую информацию.

На этапе 2, из различных публичных источников и в ходе интервью собирали информацию о количестве выпуска смолта, ценах, расходе корма, смертности, массе при вылове и т.д.. Эти данные необходимы для оценки себестоимости смолта. Проводили опрос лососевых компаний, производителей корма, производителей смолта, икры и малька, торговцев лососем, независимых экспертов. Опросы тратили много времени и денег, поэтому их проводили раз в три года. Цены на корм определяли в ходе интервью и из открытых источников, в совокупности с данными о смертности и коэффициентом перевода корма. Другие статьи расходов оценивали аналогично, рассчитывая общее влияние фактора и делением их на объемы фактического производства. Все открытые данные и информация из интервью вводили в модель оценки затрат на производство лосося, которую тестировали с годовым интервалом для норвежских производителей, и трехлетним интервалом для других стран. Этап 1 также можно проводить на ежегодной основе, но для сопоставления результатов, авторы решили оставить трехлетний интервал.

4. Результаты: производственные затраты

Для упрощения сравнения результатов между странами в качестве валюты использовали американский доллар (USD). Реальные производственные затраты показаны на Рисунке 3 с трехлетними интервалами с 2003 года. Расходы и развитие производства существенно отличались между странами. Ни одна из стран не показала четкую тенденцию возрастания себестоимости лосося, вместо этого, затраты колебались в разные годы. В Норвегии, Шотландии и Канаде они возросли за отчетный период на 22, 28 и 18%, соответственно, но на трехлетних интервалах колебания были существенными. За весь период наблюдений затраты в Норвегии оказались ниже, чем в Канаде и Шотландии. Шотландия имела наибольшие затраты, к 2009 году они снижались, а затем опять возросли. В Канаде слегка высокие затраты, которые возросли к 2012 году, где страна оказалась наиболее затратным производителем. К 2015 году она скорректировала стоимость, благодаря удачному обменному курсу, но в 2018 году стоимость производства вновь превысила средние значения.

Противоположные тенденции наблюдались в производстве Чили и Фарерских островов. В обеих странах отмечены вспышки заболеваний как основной фактор ценообразования. Чили имело минимальные затраты на производство, затем они возросли в 2006 и 2009 годах, и оставались максимальными до 2015 года. Провал в 2012 году обусловлен благоприятным обменным курсом. К 2018 году затраты снизились, сделав Чили наиболее выгодным производителем.

Фарерские острова многие годы снижали производственные затраты, с максимумов в 2003 до наиболее выгодных значений в 2012 и 2015 годах. Но к 2018 году затраты вновь поднялись до уровня Норвегии. Основной причиной таких аномальных колебаний явилась вспышка вируса инфекционной анемии лосося (ISA) в начале века, когда производство упало более, чем вдвое и возрастанию расходов. По существу, Чили не единственная страна, где отмечены вспышки заболеваний. Однако производство в Чили настолько высокое, что проблемы в этой стране оказали влияние на отрасль в целом. За весь период наблюдений Канада и Великобритания являлись наиболее затратными производителями, поэтому неудивительно, что доля их на рынке падала. Этому способствовали и регуляторные барьеры.

Производство в Чили сильно пострадало от вспышек заболеваний. Относительно сильное возрастание расходов с 2003 по 2006 годы свидетельствует о серьезных проблемах с заболеваниями, еще до активизации вируса ISA в 2007 году (Dresdner et al., 2019). Хотя 2009 год не совпал со временем серьезных эпидемий (2010 год), ясно, что заболевания сделали Чили самым затратным производителем в этот период времени. Более того, бурный рост водорослей в 2016 году и расходы на повышение биологической безопасности оставили Чили  на высоком уровне производственных затрат. После окончания вспышки ISA и улучшения состояния с 2015 года, Чили вернулась к прежним уровням.

За весь период наблюдений Норвегия является наиболее дешевым производителем. В 2003 году Чили занимало мальму первенства. В 2006 и 2009 году ее заняла Норвегия. Это время соответствует быстрому переделу долей рынка, когда Чили и Фарерские острова приходили и уходили с рынка под влиянием вируса ISA. В 2012 и 2015 годах производственные затраты в Норвегии выше, чем на Фарерских островах, но по-прежнему ниже, чем в других трех странах. Поэтому, с учетом ограниченных производственных мощностей на Фарерских островах, позиции Норвегии в качестве лидера обуславливают низкую себестоимость лосося. Однако этому способствует доступ к местам выращивания, площади садков и особенности регулирования сферы. Таким образом, можно ожидать увеличение доли Фарерских островов на рынке лосося, если страна повысит объемы производства. Помимо недостатка площадей, Фарерские острова сталкиваются с проблемой малой глубины на местах расположения садков и недостатком количества смолта в качестве посадочного материала. На Фарерских островах глубина садков составляет 10-20 метров, тогда как в Норвегии садки аналогичного размера имеют глубину 40-50 метров и, следовательно, вмещает больше рыбы.

На Рисунке 4 производственные затраты на 1 килограмм лосося разбиты на основные статьи расходов (2003-2018 годы). Структура стаей расходов схожа между странами, и корм является основной из них. Расходы на корм с течением времени возрастали с 0.05 до 0.97 USD/кг. Исключением являются Фарерские острова, где прекращение эпидемии вируса привело к снижению стоимости корма до 0.52 USD/кг. Это указывает на более активное вовлечение в ценообразование других факторов. Стоимость смолта оставалась стабильной, тогда как трудозатраты и амортизация выросли. Сильно росли смешанные расходы, в абсолютных и относительных значениях. По крайней мере, в Норвегии, главным образом, из-за морских вшей, наметилась тенденция к удаленной операционной активности, чистке и инспекции, а также возрастанием накладных расходов. Важно отметить, как Чили утратило лидерство от низкой стоимости смолта и корма, уравнявшись с другими странами. Но оно сохранило наименьшие затраты на труд и амортизацию, что стало преимуществом Чили в 2018 году.

Себестоимость смолта за 1 килограмм рассчитывали исходя из цены за одного смолта, массе при сборе и смертности. Продуктивность смолта это количество произведенной рыбы, выражается в килограммах на одного поступившего на культивирование смолта. На Рисунке 5 продуктивность смолта стабильна за все время, за исключением Чили и Фарерских островов. С генерации 2004 года и позднее продуктивность смолта Фарерских островов существенно улучшилась, так как страна восстановила выпуск здоровых особей после ISA кризиса. Благодаря высокой биологической безопасности, она обогнала другие страны в этом плане. После кризиса отрасль консолидировалась вокруг трех стран производителей. Это разделение зон производства между странами, координировало выпуск смолта, сбор и боронование, что улучшало биологические результаты производства. Данные о продуктивности смолта четко указывают на то, что проблемы с вирусом ISA в Чили начались задолго до ее объявления 2007 года. Также интересно отметить, как улучшали продуктивность смолта по генерациям, которые собирали после серьезной вспышки инфекции, приведшей к снижению биомассы в море. Для Канады, Норвегии и Великобритании продуктивность смолта относительно стабильная, но более низкая в Великобритании. Это частично обусловлено более высокими температурами, приводящими к быстрому росту и обороту, укорочению цикла роста и вылову более мелкой рыбы.

Затраты на смолта могут иметь более высокое значение, чем доля на рынке, потому что биологические характеристики, особенно, масса при сборе и потери на производстве, в значительной степени, зависят от качества смолта. Как масса при сборе, так и потери являются важным следствием нескольких статей расходов, в частности, корма. Отсюда, потери на производстве другой важный фактор, влияющий на производственные затраты. На Рисунке 6 изображены потери как доля поставленного на рынок лосося к количеству всех выпущенных особей. Существует несколько причин потерять рыбу, включая гибель смолта при переносе в морские садки, повреждения при обращении с рыбой, хищничество, заболевания, бегство, последствия от лечения против вшей. Ранние потери менее затратные, чем поздние, когда рыба уже потребила много корма и другие статьи расходов.

Основной историей в данном случае опять являются вспышки заболеваний в Чили и на Фарерских островах. Однако изменение законодательства на Фарерских островах снизила производственные потери. Основные изменения включали разрешение культивирования одной генерации на фьорд, минимальная дистанция между фермами, закрытая транспортировка рыбы, обработка кровавой воды перед сливом, ежемесячная инспекция ферм органами безопасности пищевых продуктов и разрешение на рост при удовлетворительном состоянии здоровья. Также ограничили количество выпуска смолта, что стимулирует развитие качественного, здорового смолта адекватного размера. Регулирование оказало сильное влияние на производственные затраты и варьировало между странами. Детали этого вынесены за фокус статьи. Но можно ознакомиться в работах Asche и Bjørndal, 2011 о регулировании во всех странах, Hersoug et al. (2019) и Chavez et al. (2019) о недавних изменениях регулирования в Норвегии и Чили.

Уровни производственных потерь в Канаде, Норвегии и Великобритании относительно стабильны, в Норвегии он более низкий, а в Великобритании отмечаются недавние улучшения. Важно отметить, что после кризиса с вирусом уровень производственных потерь в Чили достиг аналогичного с Норвегией уровня.

Коэффициент перевода корма (FCR) обычно является наиболее важным биологическим индикатором для оценки экономики, потому что в совокупности с ценой на корм он определяет затраты на 1 килограмм выращенной рыбы. Экономический коэффициент перевода корма (EFCR) описывает количество корма, потраченного на 1 килограмм выловленной рыбы. На Рисунке 7 представлен EFCR для каждой страны. Для последней генерации лосося (2017G, преимущественно, выловлены в 2018 году), авторы увидели хорошее соответствие ранжирования производственных затрат значению EFCR. Шотландия и Канада имеют максимальные производственные затраты и максимальные значения EFCR.

Норвегия имеет стабильный EFCR, вплоть до момента инвазии морскими вшами и возрастания смертности. Шотландия демонстрировала улучшения длительное время, но затем уровень EFCR вновь повысился. Авторы отмечают, что последние годы Норвегия и Шотландия имеют аналогичную динамику EFCR, хотя в Норвегии уровень кривой намного ниже. Преимущества экономики Норвегии здесь обусловлены более низкой стоимостью корма, но также высоким масштабированием и продуктивностью (Asche et al., 2018).

Авторы определили влияние биологических кризисов на этот индикатор. Резкое снижение EFCR на Фарерских островах во время вспышки ISA связано с плохими показателями в процессе кризиса и улучшением биологических практик после него. Как отмечали ранее, биологические проблемы в Чили не только связаны с ISA, потому что наблюдались еще в 2005 году. После ISA кризиса Чили стабилизировало EFCR до уровня Канады. Чили возрастило позиции лидера в области снижения производственных трат в 2018 году.

5. Заключение

Хорошо известно, что существует глобальный рынок лосося (Asche et al., 1999, Asche et al., 2018a), где потребителя не волнует источник происхождения рыбы, поэтому движение цен практически совпадает. Поэтому, производственные затраты являются ключевым мерилом конкурентоспособности каждой страны производителя. Хотя доступ к местам культивирования важен для отрасли и позволяет занять выгодные позиции.

Собранные данные позволили авторам показать изменение производственных затрат с трехлетним интервалом для пяти стран производителей в течение 2003-2018 годов.

Самая поразительная находка заключается в том, что за исключением Фарерских островов, реальные производственные затраты за весь период времени, выраженные в долларах, возрастали во всех странах. Они умеренно росли в Канаде и Норвегии, и сильно в Чили, даже с учетом позднего снижения. Это разительно отличается от более раннего периода, когда происходило снижение производственных затрат и возрастание объемов производства. Во-вторых, для двух стран со случаями заболеваний, Фарерских островов и Чили, сами заболевания затмевают любую тенденцию производственных затрат. В-третьих, статьи расходов относительно схож у стран, и самый дешевый производитель во все времена стремился иметь низкие затраты по всем статьям расходов, чем делал упор лишь в одном направлении. Это неудивительно, учитывая, что биологические вызовы схожи, хотя и не идентичны, поэтому технологии производства схожи во всех странах. Многие крупные фирмы работают в нескольких странах, поставщики являются международниками, инновации проникают во все страны.

В 2000 году Фарерские острова не только имели наименьшие производственные затраты, но также лучшие, чем у других стран, индикаторы, коэффициент перевода корма и производственные потери. Это указывает на грамотное управление предприятиями и, учитывая наименьшие объемы производства, можно говорить о том, что грамотное управление можно внедрить лишь с тремя игроками. Последние изменения не противоречат этому, но показывают, что хорошее управление не исключает биологических рисков, болезни, вшей и проблем, связанных с увеличением размера смолта. Крупнейший производитель, Норвегия имела наименьшие производственные затраты в некоторые годы, когда ее доля на рынке возрастала, но обычно занимала второе место в большинстве категорий. Важно отметить, что, если исключить страны со вспышками заболеваний, Канада и Великобритания стабильно были наихудшими производителями. Неудивительно, что эти две страны теряют долю рынка с начала века.

——
Audun Iversen, Frank Asche, Øystein Hermansen, Ragnar Nystøyl. Production cost and competitiveness in major salmon farming countries 2003–2018. Aquaculture. 522. 2020